Продолжение. Начало: "Тунис, Ливия и Египет стали жертвами раскола элит", "Новое правительство Туниса организовало переворот при помощи недовольного режимом населения".
Как и январская революция в Тунисе, последовавшая за ней египетская — "продукт" раскола в элитах. Только здесь, в отличие от Туниса, все получилось драматичней, резче и контрастнее. Потому что, во-первых, страна такая — перенасыщенная контрастами. А во-вторых, в силу возраста президента Мубарака неминуемой смены власти в стране ждали и к ней готовились. Причем не без участия мирового сообщества, обеспокоенного тем, кто именно сменит престарелого правителя самой большой и географически ключевой державы арабского мира.
Дележ наследства
Как и Бен Али, старика Мубарака (83 года) упрекают в 30-летнем бессменном нахождении у власти, невозможности реализовать себя уже нескольким поколениям из оппозиционных кланов египетской элиты. В том, что он так и не смог до конца решить проблем вопиющей бедности и безработицы в огромной (80 млн человек, 15-е место в мире по населению) стране, проколах в социальной политике.
Все верно, эти проблемы стояли в Египте даже острее, чем в Тунисе, потому что он намного беднее (6200 долларов ВВП на душу населения против 9500 в Тунисе), исторически с еще большим социальным расслоением — на горстку элиты там приходятся десятки миллионов люмпенизированных бедняков, скученных в грязных трущобах. Но верно и то, что Мубарак эти проблемы все же пытался решать. Как и в Тунисе, образование в Египте стало бесплатным (и тоже сформировался огромный слой образованной, но не всегда находящей работу молодежи), ширилось строительство бесплатного жилья для госслужащих (не только для чиновников, но и для учителей, полицейских и т. д.).
Египет, особенно в последние годы, вовсе не пребывал в кризисе, а достаточно успешно развивался, догоняя продвинутых соседей. ВВП страны с 1990 года увеличился в 5 раз — с 43 млрд долларов до 219. Для сравнения: ВВП Туниса за это время увеличился в 4 раза, а Ливии, которую сторонники Каддафи ставят в пример, — всего в 2 раза (и то за счет конъюнктуры цен на нефть). Во многом процветанию помогала щедрая американская помощь: Египет входит в первую тройку стран, которым США ежегодно "отстегивали" миллиарды долларов (в иные годы на душу населения приходилось по 250 долларов).
Стремительность перемен, скорость пусть и поверхностной, но все же европеизации в Египте за счет контактов с туристами поражала частых гостей Шарм-эль-Шейха и Хургады. Еще десять лет назад это были страшноватые городки с грязными мостовыми и "ишачным" транспортом посреди пыльной пустыни. Далеко не все решались даже выйти за территорию отеля. Сегодня египетские курорты поражают многоэтажными торговыми комплексами, по-европейски чистыми тротуарами, буйными зелеными насаждениями, налаженной системой общественного транспорта. И хотя развивать сферу туризма Египта начали еще при Садате, лишь при позднем Мубараке она приобрела такой размах: отели расположены уже почти по всему побережью вплоть до границы с Суданом, они приносят более трети национального дохода и обеспечивают тысячи рабочих мест для "взрывоопасной" образованной молодежи…
Возникал вопрос: "В чьи руки попадет вся эта благодать в случае смерти Мубарака?" Не только местную оппозицию — либеральных ли барадеев, левых насеристов или братьев-мусульман, — но и местную элиту волновало, рискнет ли Мубарак, подобно прежнему президенту Сирии Хафизу Асаду, передать власть 47-летнему сыну Гамалю?
В принципе, к этому шло, хотя старший Мубарак хитрил и открещивался. В 2000 году Гамаль вошел в секретариат правящей Национально-демократической партии (местной "Единой России" — прим. С. П.), в 2002 году был назначен руководителем ее политического комитета. В сентябре прошлого года по Каиру поползли слухи, что развязка близка: Гамаль уже назначен преемником при больном отце. В столице Египта прошли первые акции протеста полупридушенной египетской оппозиции против такого варианта развития событий. Разумеется, они были разогнаны полицией.
Но наибольший "скрежет зубовный" по поводу передачи власти Гамалю (тихий, про себя) раздавался среди других видных бюрократов и силовиков, "охранявших" трон фараона.
Им и самим уже смертельно захотелось порулить. И, как бюрократы соседнего Туниса, они сумели ловко воспользоваться ситуацией после тунисской революции, спровоцировав "эффект домино".
Иностранный фактор
Отечественные конспирологи, штатные борцы с "оранжевой чумой", заведенные кремлевским ключиком еще в 2004 году, сразу же начали издавать традиционный набор звуков: во всем виновата Америка, это она устроила беспорядки, туда ездили на "смотрины" и Омар Сулейман, и фельдмаршал Тантави. Хотя как раз "проклятому Западу" дестабилизация обстановки в Северной Африке вслед за Ираком и Афганистаном (которая непонятно, чем вообще закончится)… сами понимаете. Мирная передача власти от проамериканского до мозга костей Мубарака-старшего к проамериканскому до мозга костей Мубараку-младшему устроила бы куда как больше.
И потому в рамках циничной "реал политик" на Западе легко закрывали глаза на многочисленные факты нарушения прав человека при Мубараке. На периодически подавляемые голодные бунты в египетской провинции. На зверское убийство в полицейском участке Александрии "египетского Червочкина" — блогера Халеда Саида. Нарушениями же прав человека в отношении исламистов американцы не просто не возмущались, часто они сами выдавали для "допросов с пристрастием" тех, кто не "кололся" в Гуантанамо. И, как теперь уже известно, не только Мубараку, но даже Каддафи.
Разумеется, определенную роль в египетской революции сыграло и так называемое Движение 6 апреля — молодежная оппозиционная группа единомышленников в "Фейсбуке", созданная еще для поддержки бастовавших три года назад ткачей Эль-Кубры. Его активистов принимали на "проклятом Западе", как принимали и либерального Барадеи, призывавшего народ выйти на улицы в декабре 2010 года (никто особо так и не вышел после того, как местный "нацлидер" получил свои 80 процентов голосов), "чекиста" Сулеймана, "сапога" Тантави и обоих Мубараков. И это нормальная практика в дипломатии — установление и поддержка контактов со всеми политическими силами, даже кажущимися до поры маргинальными, "на случай чего".
Вот с ливийской оппозицией на Западе до восстания в Бенгази почти не встречались (потому что сама страна была закрытая и в возможность свержения Каддафи в США никто не верил). И теперь до конца непонятно, кто же там пришел к власти. Зато "руки Госдепа" точно не было — вот радость-то для всего человечества! Такая радость, что всем миром аж до гражданской войны в подбрюшье Европы и прочей Лампедузы дошли!
Зато для отечественных конспирологов стало большим открытием, что египетскую революцию с самого начала поддержал, например, Иран. Там ее назвали "сейсмическим ударом" исламской революции по "марионеткам Запада". Чуть позднее с не меньшей радостью и милый антиамериканскому сердцу "Хамас" поддержит восстание в Ливии. А вот израильские "сионисты" как раз выражали максимальное недовольство, до самого конца помогали Мубараку, чем могли. Нетаньяху беспокоился по поводу непредсказуемого дальнейшего развития событий и, как видим по недавнему погрому посольства Израиля в Каире, беспокоился не напрасно…
Так что, следуя старой доброй логике "кому выгодно", приходим к выводу, что США и Израилю совсем не выгодно. В отличие от… России, которая в результате арабских революций оказалась в крупном тактическом выигрыше.
Тут речь вот о чем. В разгар прошлогодней засухи премьер Путин принял решение запретить экспорт зерна из России. Цены на это самое зерно немедленно рванули вверх, а одним из его основных покупателей как раз был Египет, обеспечивающий себя продовольствием всего на 40 процентов. Средняя египетская семья, по данным статистики, и раньше тратила на продукты питания до 70–75 процентов своего бюджета. И продукты это были самые простые: хлеб, растительное масло, овощи. Теперь представьте, что получилось, когда цена на данные продукты удвоилась или вовсе выросла в 1,5 раза. Правильно — будет уже больше 100 процентов, а больше 100 процентов бывает, как известно, только у отдельных подчиненных Чурова. И потому у широких трудящихся масс в Египте выбор стал невелик: тихо умирать от голода или умирать от пуль.
Вряд ли, конечно, в Кремле задумывали столь хитроумную комбинацию — воспользоваться обстоятельствами засухи, перекрыть проамериканским режимам Ближнего Востока зерновой кран. Спровоцировать революцию в Египте, чтобы "пиндосы проклятые" на десятилетия "увязли" в ближневосточных песках и у них уже не оставалось сил для "развития демократии" на постсоветском пространстве. Зато был бы рост цен на нефть, что путинскому режиму тоже выгодно — можно вновь прибавить пенсии в предвыборный сезон… План-то коварный, да издержки велики. Хорош он только "тактически", а вот "стратегически" бурлящий мусульманский мир неминуемо затронет и Среднюю Азию, и Северный Кавказ. И тут уж такая буча пойдет, что не до Олимпиады в Сочи станет. Так что, будем считать, все получилось случайно. Банальный популизм со столь серьезными последствиями. Тем паче что
первую скрипку в египетской революции, как и в Тунисе, сыграли не иностранцы и не "маргинальные" оппозиционеры, а местные элиты.
Как переиграли "чекиста"
Как же получилось, что демократических блогеров перестали со 100-процентной неотвратимостью калечить до смерти в полицейских участках, а исламистов вешать и растворять в бассейнах с серной кислотой и они вдруг собрали целый Тахрир, простояли на нем почти месяц и в итоге довели старика Мубарака до комы и суда? Почему местные полиция и спецслужбы вдруг ослабили хватку? Ведь хватка-то была железная, похлеще, чем у Рамзана в Чечне. Вот что, например, сказал в интервью "Радио Свобода" ведущий научный сотрудник МГИМО, специалист по Египту и Северной Африке Александр Крылов: "В свое время я, еще будучи студентом, был в Египте и учился в университете. Студенты мне говорили, что создать какое-либо оппозиционное, антиправительственное, а тем более подпольное движение практически невозможно, потому что в любой ячейке обязательно найдется представитель мухабарата, то есть соответствующих органов, которые раскроют эту ячейку".
Возглавлял египетскую охранку Омар Сулейман — уроженец южного города Кена (именно его первым в долине Нила проезжают на автобусах туристы по пути из Хургады в Луксор, любуясь красивой мечетью на берегу нильского канала — прим. С. П.). Ровесник Бен Али по меркам мубараковой геронтократии еще совсем мальчик — ему всего 74 года. Выпускник московской академии имени Фрунзе.
До поры до времени не было у Мубарака более верного слуги, чем смуглокожий южанин Омар. Это он чуть ли не своим телом закрыл Мубарака во время покушения в Аддис-Абебе. Это его, едва начался кризис, Мубарак спешно сделал вице-президентом, передал ему часть полномочий. И… это он первым, по сути, Мубарака и "сдал".
О том, как шла египетская революция, проживающие в Каире и Хургаде русскоязычные блогеры рассказывали удивительные вещи. Как после пятничной молитвы в кои-то веки удавалось большими толпами прорываться в центр города. Как вдруг неорганизованно заработала полиция, и заключенные разбегались из тюрем. Как на всю катушку включали и "дурака", и саботаж, и сводные отряды "космонавтов", и уголовные бесчинства (от поджога штаб-квартиры правящей партии до погромов в Каирском музее древнеегипетских древностей). А в итоге целую огромную площадь фактически отдали под митинг и не перекрыли подходы! И как весь Каир наводнили листовки — подробные инструкции, как надо собираться, вести себя, чтобы "переиграть" полицию, и как абсолютно никому, кроме журналистов, не мешало отключение Интернета и "интернирование", помещение под домашний арест оппозиционных лидеров и активистов…
"А на Тахрир-то многие как на работу ходят, —
писал мне знакомый-арабист, осевший на год в Египте, — там не только тамийю (египетские котлетки из фасоли с яйцом — прим. С. П.), но ДАЖЕ КУРИЦУ на обед дают! И еще платят по 10–20 фунтов". Согласитесь, поразительно. Еще полгода назад забивали до смерти блогеров, а теперь разрешили не только протестовать, но за это еще и платят и по-человечески кормят. Нашлись же у "кого-то" деньги! "Акции старика Мубарака с каждым днем все падают, а чекиста Омара растут!" — закончил письмо мой друг.
И действительно, уже 31 января Сулейман представил план выхода из кризиса, одним из пунктов которого была отставка Мубарака. По данным Би-би-си, Сулейман провел переговоры с Джо Байденом и Хиллари Клинтон о путях перехода к "демократии". Реакция Америки, по всей видимости, была положительной — уже 3 февраля начальник охранки не исключил своего участия в президентских выборах, призвав протестующих… разойтись. Как говорится, "мавр сделал свое дело": напуганный Гамаль Мубарак к тому времени уже смылся в Лондон, его старый отец тоже был ни жив ни мертв от страха, можно брать быка за рога. Но тут на сцене развернулась новая политическая сила — египетская армия. Точнее будущая военная хунта.
Собственно, подразделения египетской армии были выведены на улицы Каира и других крупных городов еще 28 января — до назначения Омара Сулеймана вице-президентом. Мубарак, будучи сам профессиональным военным, предполагал, что армия подставит ему в трудную минуту плечо. Но военные ограничились лишь тем, что взяли под охрану ключевые объекты и соблюдали демонстративный нейтралитет. Местные же газеты тем временем начали вбрасывать в информационное поле еще одну сенсацию: "Хорошим кандидатом на должность главы переходного правительства является командующий сухопутными силами 76-летний фельдмаршал Тантави".
Последним резервом Мубарака оставалась лишь "альтернативная толпа" (в российском варианте — "нашисты"), "сторонники Мубарака" из "простого народа", которых в Египте, в отличие от Туниса, партийные бюрократы все-таки успели и наспех собрать, и развернуть, и выдвинуть к Тахриру для противоборства с противниками.
2 февраля они неожиданно ворвались на площадь, словно живые декорации из исторических фильмов про Лоуренса Аравийского: бедуины верхом на лошадях и верблюдах, нанятая гопота с окраин с булыжниками в руках. Некоторые из них стали даже обстреливать оппозиционеров из огнестрельного оружия, что предполагает наличие в рядах переодетых полицейских (всего в дни египетской революции погибло 846 человек, 6467 получили ранения).
В своей статье "Как делается революция" Къябарчи Дзакаре писал, что с такой "контрреволюционной" силой справляться бывает труднее, чем с уже де-факто перешедшими "на сторону народа" силовиками: "Более сложную задачу представляет собой ликвидация альтернативной толпы, набранной по принципу наличия кланово-клиентальных связей с верхушкой режима. Тут опасность состоит в том, что режим, используя административный ресурс, может сильно ограничить инфильтрацию спецслужб в такую толпу. Революционеры действительно сильно рискуют — если силовики вопреки запретам режима все-таки начнут просовывать в такую толпу агентуру, они вынуждены будут фактически себя выдать. Поэтому приходится проводить реально тайные (с риском) операции по поспешной вербовке бригадиров, контролеров и кассиров (проще говоря, управления) альтернативной толпы.
Но после того как необходимое количество толпоуправленцев завербовано, наступает собственно этап ликвидации. Руководители альтернативной толпы начинают демонстрировать презрение к подчиненным, присваивать деньги заметными способами, подавать пример неявки и уклонения от акций".
Как мы видим по результату, "Тахриру" удалось справиться и с этой напастью: деньги на обед с курицей не кончались, а на финансирование всадников на верблюдах действительно скоро иссякли. Близилась развязка. Обложенного со всех сторон Мубарака вывезли на вертолете в шарм-эль-шейхский госпиталь — подальше от Каира, где были сильны позиции "охранки", и…
Наверное, мы нескоро узнаем всех обстоятельств разговора между ним и армейской верхушкой в ночь на 11 февраля.
Какие именно "орудия пыток" показывали тяжело больному старику. Чем и как надавили, чтобы он передал власть не Омару Сулейману, а Мохамеду Тантави к удивлению и Клинтон, и Байдена.
Но, к великой радости собравшихся на Тахрире, произошло именно это: "тиран" пал, "чекисты" проиграли "сапогам" в схватке за власть.
То, что они именно проиграли, подтверждает следующий факт: сам Омар Сулейман формально остался во временном Высшем совете вооруженных сил (военная хунта, ныне управляющая Египтом). Наверное, как Ресин при мэре Собянине, — для "передачи дел" в сложном охранительном хозяйстве. Но мухабарат стал одной из первых жертв революции — вскоре охранка была распущена вместе с правившей до революции Национально-демократической партией Египта.
Но саму революцию пока еще рано считать оконченной. Египет — слишком большая и сложная страна, с не менее сложными и многоступенчатыми элитами, чтобы ей можно было столь легко манипулировать горстке силовиков. Возможно, нас впереди ждут еще новые крутые виражи, когда кто-нибудь столь же ловко переиграет и военных.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
