Пять лет Крымской "гаванизации" совпадают с 28-летием горбачевской попытки "гальванизации" политического трупа Союза.
Слова про "труп" не случайны: автор убежден, что не может быть стабильного демократического современного государства, если его население сложилось не в одну, а в несколько политических наций.
Ирония истории (с) в том, что, отказавшись баллотироваться во всенародно избираемые президенты СССР, Горбачев как раз и лишил граждан СССР возможности вести себя как единая политическая нация – выбрать главу государства и связанный с ним политико-идеологический проект.
Даже потерпи Горбачев на этих выборах поражение (от Ельцина), это еще больше консолидировало бы возникающую политическую нацию, потому что население Союза понимало бы, что сделало общий экзистенциальный выбор. Выборы же Съезда и Верховного совета ничего не меняли, потому что депутаты представляли каждый свой местный политикум.
Однако "референдум" 17 марта 1991 года, где Узбекистан и российская провинция решала судьбу Литвы и Грузии, сохранил у большинства "дорогих россиян" иллюзию того, что крах Союза был исторической случайностью. "Пьяный Борька подписал…" А остальные трезвые главы республик его с энтузиазмом поддержали – идеи сохранить усеченный Союз, допустим, со столицей в Алма-Ате, даже ни у кого не возникла (и правильно: без главных спонсоров - РСФСР и УССР – какой смысл оставаться в СССР?)
Дело в том, что обучение истории на Западе прямо подводит к закономерности распада империй. В Вене не считают "случайностью" расставание с Будапештом и Прагой, в Париже – с Алжиром и Сайгоном, в Лондоне – с Каиром, Дели и Багдадом, а в Анкаре – с Дамаском, Афина и Софией. А вот российских детей (и взрослых) учат "случайности".
Конечно, советских детей в 20-30 годы учили про тюрьму народов (историческая школа Покровского), но затем восторжествовала доктрина "собирания русских земель" и "создания централизованного государства".
Вся апология российского имперства построена на том, что народам в империи царей было очень хорошо.
Дескать, "какая тюрьма народов", скорее "пансионат", "общага" (Горбачев очень сетовал на стремление "разбежаться по национальным квартирам", сам, видимо, не понимая всю глубину и точность своей метафоры).
И здесь мы сталкиваемся с коренным непониманием в России самого феномена тюрьмы.
Например, мой постоянный лирический герой Д.Л.Быков убеждён, что: "Тюрьма в России – я много раз об этом говорил – это главная духовная скрепа. Без нее все распадается. Не только потому, что это страх, а еще и потому, что это такое универсальное мерило всех вещей. Почти все хоть день, да посидели. Почти для всех блатная этика остается универсальной. И есть определенный культ блатной морали, при которой сотрудничать с начальством –подлость, а, при этом, значит, зэческие правила, всегда взаимоисключащие, и прав сильный… Настоящий вор в законе – это не тот, кто эти правила соблюдает, а тот, кто может всех остальных нагнуть. Это культ блатной морали, блатных добродетелей, и он во многом. Кстати, патриотические блатные добродетели во многом одни те же. Тюрьма – это главная духовная скрепа прежде всего потому, что если гуманизировать пенитенциарную систему, если исчезнет страх тюрьмы, постоянно висящий над каждым, – у людей не останется просто никаких стимулов вести себя по-человечески, никакой этики не будет. Это очень долгая история, в России очень давно так было".
Таким образом, тюрьма – это нечто пыточное, каторжное.
А вот в цивилизованном мире тюрьма – это то, откуда бегут, а не там, где бьют и плохо кормят.
Поэтому такое место на вершинах американского кинематографа занимают бессмертные "Пролетая над гнездом кукушки" и "Побег из Шоушенка". А условия в тюрьме могут быть приличными.
Но из пансионата не бегут, а из тюрьмы стремятся убежать.
То, что из Российской империи и СССР все имеющие национальное сознание народы брызнули бегом, как только представилась оказия (общий кризис власти – в 1919-1920 большевики большую часть империи отвоевали обратно, а в 1991 "большевиков" не оказалось), и есть главное доказательство имперского характера обеих инкарнаций "Великой России".
И поэтому много лет власти повторяют одну и ту же мантру - про недопущение "развала России".
* * *
Послесловие
Крым - взгляд через век [художественное описание жестокостей 18+]
Давайте представим, что напишет историк из "Мира Полудня 22 века". В том стиле, как это у Мэтров (бр. Стругацких) про "черный переворот" в Арканаре.
Помните: "…В конце года Воды – такой-то год по новому летосчислению – центробежные процессы в древней Империи стали значимыми. Воспользовавшись этим, Святой Орден, представлявший, по сути, интересы наиболее реакционных групп феодального общества, которые любыми средствами стремились приостановить диссипацию…" А как пахли горящие трупы на столбах, вы знаете? А вы видели когда-нибудь голую женщину со вспоротым животом, лежащую в уличной пыли? А вы видели города, в которых люди молчат и кричат только вороны? Вы, еще не родившиеся мальчики и девочки перед учебным стереовизором в школах Арканарской Коммунистической Республики?"
И я почему то уверен, что он будет рассуждать, что России и Украине сказочно повезло с моментом крымского кризиса.
По той же причине, почему Франции и Германии повезло с кризисом Эльзасским. Если бы национально-демократическая революция в германских землях победила и перекинулась на населенные немцами территории, отторгнутые Людовиком XIV, революционная Франция и революционная Германия схватились бы насмерть на 22 года раньше. И немцы бы никогда не приняли бы лишения их Эльзаса (и соседнего Франш-Контэ), как приняли в 1918, потому что это был бы не военный трофей свергнутого кайзера, но победа пробудившегося национального духа.
Украина могла потерять Крым в 1992-95 годах.
Ровно 27 лет назад российские демократы спокойно печатно обсуждали, что спасти рейтинг новой власти, рухнувший после освобождения цен, и предотвратить тоталитарный реванш может только маленькая победоносная кампания за Крым (теоретически они были правы - демократическую власть действительно спасли маленькой войной, но в Москве, а когда этого не оказалось мало - "одним десантным полком за два часа").
Как показала реакция Клинтона на первую Чеченскую войну (он даже сравнивал Ельцина с Линкольном, подавлявшим "южный сепаратизм") - дипломатические ресурсы для отторжения "самоопределяющегося" Полуострова у Ельцина могли быть.
И вот это была бы жуткая резня двух новорожденных суверенных демократий, не 15, но 150 тыс. убитых - это я беру "абхазские пропорции".
В Крыму действительно готовили пророссийский переворот. Первый - в 1992, но тогда Гайдар жестко дал понять, что российские войска не будут высаживаться, если с крымской милицией, уже готовой поднять триколоры, расправятся украинские правительственные силы.
Второй переворот - "конституционный" - готовил президент Крымской автономии Юрий Мешков весной 1995 года (см. приложение), но Ельцин решил, что две войны будет многовато, только-только Грозный зачистили...
Второй вариант войны за Крым - это действия пришедших в результате гипотетической победы русской демократической революции 2011-12 годов (белоленточной): пришедшие к власти представители "Русских маршей" постарались бы переключить "воссоединением Полуострова" энергию социального протеста в национальную эйфорию. И здесь симпатии Запада могли оказаться на стороне новорожденной российской демократии, а не на стороне клептократического режима Януковича. Как с Косово. Ну, пожурили бы Москву для порядка... Как после антигрузинской агрессии.
А тут, скажет историк следующего столетия, и Украина, и Россия, получили настоящий подарок небес: тоталитарный антизападный путинский режим нападает на демократическую проевропейскую Украину.
После же того, как и в нашем "Арканаре" "вольно задышалось" - вернуть Полуостров оказалось куда проще в ходе ликвидации злодеяний старого режима. Как немцам расстаться с Эльзасом - после бегства кайзера..
* * *
Приложение
"Юрий Мешков: "Тогда в Крыму высадился украинский армейский спецназ". Первый и единственный президент Крыма рассказал "МК" о своей борьбе за самоопределение республики" (17.03.2014 в 18:13, просмотров: 37981): "... Они тогда [17 марта 1995 года] уничтожили республику. Представьте, какое тогда было единодушие: 80% проголосовали за президента, столько же — за депутатов нашего блока. Верховный Совет — наш, президент — наш, силовые структуры — наши. Начальник СБУ — генерал-лейтенант Лепехов, глава МВД — генерал-майор русской армии Кузнецов. Они прислали танки, прислали солдат. Но народ солдатам в лицо смеялся. И что они могли сделать? Вошли и встали. Это была абсолютная победа.
Я слов "мы идем в Россию" не произносил, но каждому было понятно, куда мы идем.
Мы уже были в экономическом пространстве России, рубль был в Крыму платежным средством. И тогда завербовали вот эту троицу: Цеков, который был председателем Верховного Совета, лидер коммунистов Грач и с ними — Шевьев, связанный с бандитской группировкой "Сэйлем". Эта троица, завербованная Марчуком как агенты СБУ, занялись тем, что организовали атаку на полномочия президента. У них была возможность материально заинтересовать депутатов, и Верховный Совет объявил, что урезает полномочия президента. Крым становится парламентской республикой. Возник конфликт между двумя ветвями власти. И в этой ситуации всеобщего ажиотажа Кучма бросил в Крым войска".
! Орфография и стилистика автора сохранены
